… ноябрь выдался взбалмошным, как старая дева, долго удачно маскировался под спокойно золотеющий октябрь и даже солнечный сентябрь, любой ценой стараясь выглядеть моложе. Он усыплял бдительность прохожих, заставляя их стаскивать шарфы и менять пальто на легкие пыльники, чтобы через неделю-другую завыть уже по-декабрьски, закрутиться штопором по тротуару и швырнуть кому-нибудь в лицо горсть затоптанных листьев, припечатав для надежности липким ледяным дождем.

Знаю, что больше никто и ничто не сможет внушить мне страсть. Понимаешь, начать кого-нибудь любить — это целое дело. Нужна энергия, любопытство, ослепленность. Вначале бывает даже такая минута, когда нужно перепрыгнуть пропасть: стоит задуматься, и этого уже не сделаешь.

Пора уехать из этого города, улицы которого живут внутри тебя, тут все приелось до внушаемости, все стало слишком горьким, приторным. Пора уехать в другие страны, покорять новые вершины гор, стать кем-то хотя бы для себя, стать настоящим, живым, существующим. Пора давно покорить вселенную, открыть для людей что-то неизведанное, слетать на самолете высоко в облака и достать самую яркую звезду с неба.

Я хочу увидеть море. Я хочу дышать до головокружения этим воздухом, густым от мерно вздрагивающей водной глади, от криков птиц, пронзительных, как последнее откровение Бога. Я хочу лежать на мокром прибрежном песке, без одежды, без прошлого, без будущего и курить в сырое небо, улыбаясь невероятной свободе каждого движения ветра, удивительной рыбой струящегося по коже. Я хочу собирать разноцветные камни и стирать с лица брызги воды, не открывая глаз, не будя души, почти не существуя, почти став частью окружающего, движущегося, меняющегося, влажного, солёного, такого чуждого и такого понятного. Я хочу потеряться в ласке волн, я хочу забыть себя самого и просто — плыть. Туда, где жизнь окрашивается мягким светом заходящего солнца.

Я надеюсь, ты был счастлив, мой предатель,
Когда ты так же крепко обнимал чужую.
Я надеюсь, ты был счастлив, моей любви создатель,
Когда ты так же нежно целовал другую.

Я вас любил: любовь еще, быть может, 
В душе моей угасла не совсем; 
Но пусть она вас больше не тревожит; 
Я не хочу печалить вас ничем. 

Я вас любил безмолвно, безнадежно, 
То робостью, то ревностью томим; 
Я вас любил так искренно, так нежно, 
Как дай вам бог любимой быть другим.

Я в стопку складывала жизнь — листок к листочку...
Других пыталась научить поставить точку...
Подруг ругала сгоряча, родных жалела...
Рубила чётко и с плеча любое дело...
А он ворвался, как сквозняк, да прямо с ходу,
В душе оставил кавардак и непогоду,
И принципы мои сломал, и идеалы,
И очень много натоптал на сердце прямо.
И нужно складывать опять листок к листочку...
Самой учиться на пути поставить точку...
И в душу форточку закрыть, чтоб не ворвался...
И посоветовать ему, чтоб разувался...

Когда-то я думала, что раны души – это сплошные клише. Что боль, в сущности, и не проходит, она лишь утихает на время, а потом снова проявляется, но уже иначе. Теперь точно знаю: боль не пройдет и обязательно вернется, если самому не отпустить ее. Мы можем о ней забыть на время, забыться в ком-то или в чем-то, надеясь, что время само вылечит. Бесполезно надеяться на время, когда желание исцелиться не подкрепляется действиями. В случае с «вирусом прошлого» важен не столько результат, сколько сам процесс.